На большой сцене Дома культуры «Губернаторский» самый молодой российский продюсер Руслан Нуртдинов впервые представил постановку «два в одном» - «Чёрный лебедь» и «Виртуозы мирового балета».

За пару минут до начала корреспондент ИА «Главные новости Ульяновска» встретилась с Русланом и поговорила об уникальности постановки, о русском балете в целом и попросила оценить поступок ведущего солиста Большого театра Павла Дмитриченко, обвинённого в покушении на Сергея Филина.

- Руслан, в чем особенность сегодняшнего выступления?

- Мы пытались приехать в Ульяновск ещё третьего октября. Тогда не повезло с местными организаторами. В итоге выступаем сегодня, совместив обещанную ранее постановку «Чёрный лебедь» с проводимым нами сейчас туром по проекту «Виртуозы мирового балета». Показывать на одной сцене сразу два балета очень сложно, надеюсь, это будет единственное совмещение. В итоге в Ульяновске сегодня выступят солисты из Аргентины, Бразилии, Венесуэлы и Кубы, плюс оперная дива из Санкт-Петербурга.

- Расскажите немного о самом «Чёрном лебеде»: как пришла идея?

- Много раз видел на сцене темнокожих танцовщиц, исполняющих современную хореографию. Однажды задался вопросом «Что будет, если одеть такую девушку в белую или чёрную пачку?». Так и появился «Чёрный лебедь». Искал солистку долго и повсюду: ездил в Бразилию, ЮАР, в Мексику, на Кубу. Нашёл в итоге в  Южноафриканской республике. Мы сработались успешно, и с каждым разом проект всё совершенствуется. При этом Ульяновску повезло - это один из последних городов России, где мы покажем постановку. Успели проехать более 170 городов нашей страны, осталось ещё восемь, в том числе и Ульяновск.

- Что увидит зритель?

- Не будет во втором отделении «Щелкунчика» (улыбается)… зато будет мощная энергетика латиноамериканских танцев. Вообще второй проект - «Виртуозы мирового балета» -  это гала-концерт при участии танцоров из Венесуэлы, Бразилии и Кубы.

- На сцене у вас выступают люди из разных стран. Как удаётся найти общий язык с такой разнонациональной труппой?

- Очень тяжело. Посмотрите, как я выгляжу. Хотя сегодня я самый молодой продюсер России, но выгляжу, наверное, как самый старый. Очень сложно. Все говорят на разных языках: английском, португальском и испанском. На испанском я не говорю, португальский начал учить с декабря, а английским мало кто из них владеет. Благо наша балетная терминология на французском. Его знают все.

- Можете рассказать о декорациях и костюмах? Здесь, говорят, у вас тоже много сюрпризов?

- Декораций у нас нет. Есть два уникальных костюма. Сегодня зрители увидят пачку чёрного лебедя – она самая широкая в России. Над её созданием работали пять мастеров, те же, что шьют костюмы знаменитой балерине Ульяне Лопаткиной. На создание этой пачки ушло 1,5 кг перьев: три вида куриных, гусиные и страусиные. Она очень тяжёлая. Каждый месяц мы обновляем перья, ведь в ходе транспортировки и самого выступления часть выпадает. Пачка интересная и красивая, очень пышная.

Во втором отделении Уильям Педро будет танцевать номер «Шалость». Однажды во время гастролей в Италии он выступал в миланском оперном театре «Ла Скала». Донателла - сестра Версаче - была настолько впечатлена танцем Уильяма, что подарила ему свой костюм.

- Руслан, вы часто ездите по миру. А в целом, русский балет ценится на мировом уровне, и соответствует ли он современным меркам?

- Ценится. Хотя и не все русские компании достойно представляют русскую школу балета на мировом уровне. И от этого очень печально, но не бывает худа без добра. Три года мы работаем в Южноафриканской республике. Приезжаем раз в год с гастролями, и каждый раз сложно собирать зрителей. Всё потому, что из трёх российских приезжих за год гастролёров двое привозят некачественный продукт. От того у южноафриканского зрителя складывается неправильное мнение о русском балете. Потому при виде нашей рекламы некоторые говорят «Фу, русский балет. О, ужас». То же самое и в вашем городе.

Вы, наверное, заметили, что цены на наши постановки несколько дороже, чем на другие проекты. Это не из-за того, что я как руководитель хочу заработать больше. Более высокая цена билетов складывается из многих показателей, в том числе и «качества» привозимых актёров. Ульяна Лопаткина же не приедет в город, где билеты на её постановку будут стоить 1 000 руб.

- Вы сами не из столицы, жили в Башкирии. Учились там же?

- Я закончил Академию русского балета им. А.Я. Вагановой в Петербурге, а начинал в Уфе, где и родился. Затем стажировался в Вашингтоне, работал в Израиле, в Перми. Сейчас реализую собственные проекты по всему миру. Считаю, мне повезло, что я из провинции. Я рос неизбалованным и не видел много того, что видели в столице. Поэтому и стараюсь выносить на публику то, чего я не видел в своё время и чего мне, как провинциальному зрителю, хотелось бы увидеть.

- Какие советы дадите начинающим?

- Совет может быть с моей стороны один: юному артисту, танцовщику - не важно кому, желающему добиться чего-то, нужно идти вперёд напролом. Не стоит бояться ошибиться, хотя учителя и родители всегда стараются оградить ребёнка от ошибок. Не соглашусь. Совершая ошибки, мы становимся сильнее, крепчаем, становимся мудрее. Безусловно, от больших ошибок стоит предостерегать.

- Сцену в Ульяновске смогли уже оценить? По сравнению с другими регионами, что можете сказать?

- Технические сложности были в каждом городе, где выступали. А вот, пожалуй, лучшие сцены - в Казанском театре оперы и балета и Самарском. К великому сожалению, продолжить этот список не могу. В этих театрах есть всё: начиная от технического обеспечения и заканчивая квалифицированным персоналом. Однако удивлён, что даже в Ульяновске есть большой зал. Я готовился к худшему. Конечно, шикарный проект сюда сложно привезти, но если постараться, то можно.

- Как относитесь к истории с Сергеем Филиным?

- Какую здесь можно дать оценку, она единственная – это ужас и катастрофа. Мне стыдно. Стыдно за наш русский театр, фактически театр номер один в стране, где были созданы такие произведения, как «Лебединое озеро», «Спящая красавица» и множество других. У нас такая история, и вот сейчас какие-то люди совершают такие вещи…

Я очень хорошо относился к человеку, который это совершил. Но теперь даже назвать его человеком не могу. Как бы другой ни насолил, чтобы он ни натворил, мы не в праве судить. У меня это в голове не укладывается до сих пор. Мне стыдно. Мне действительно стыдно за нашу Родину, за искусство и за то, что в нашем Большом театре работают такие люди.